nobody said it was easy, no one ever said it would be this hard.
Название: lost souls
Автор: blue morning
Фандом: Фантастические твари
Персонажи: Персиваль Грейвс, Криденс Бэрбоун
Пейринг: Грейвс/Криденс
Рейтинг: NC-21
Жанры: слэш, AU, даркфик, насилие, ангст, смерть основного персонажа, PWP
Размер: 838 слов
Читать дальшеГромкая музыка, толпа друзей, загородный дом и море выпивки. Какой нормальный подросток откажется от людной вечеринки в день своего совершеннолетия? Правильно, только тот, кто не имеет ничего общего с понятием «нормальный».
Мэри Лу обнаруживает пропажу не сразу, ведь нет ничего странного в том, что ее почти восемнадцатилетний сын предпочитает провести вечер с другом, работая над проектом по истории, чтобы исправить оценки. Умение правильно расставлять приоритеты – это то, чему именно она научила Криденса. Дисциплина, строгий порядок, безупречность. Всегда и во всем – начиная с безукоризненно белой рубашки без единого пятнышка, заканчивая идеальной улыбкой. И плевать на мертвый взгляд.
К моменту, когда полупустой автобус, следующий по маршруту Лексингтон-Мемфис, пересекает границу между штатами, Бэрбоун уже четыре часа, как официально является совершеннолетним. Сначала сонный проверяющий задумчиво смотрит на указанную в документах дату рождения, затем несколько минут изучающе рассматривает стоящего перед ним мальчишку, но не находит ничего странного ни в безразличном выражении лица, ни в длинных темных волосах, ни в небольшом рюкзаке за спиной и отпускает. Вроде бы это победа, но Криденс не чувствует ничего, потому что привык. Не побеждать, а ничего не чувствовать.
Иногда ему кажется, что так было всегда. Яркие детские игрушки, способные привести в восторг кого угодно, не вызывали никаких эмоций, детские сказки тоже. Даже окровавленное тельце его маленького щенка, которого сосед забил клюшкой для гольфа за обгаженный газон, и открытый перелом руки в седьмом классе.
Никого не беспокоил покладистый и тихий ребенок. До тех пор, пока он не оказался в машине скорой помощи, найденный младшей сестрой с порезами на запястьях. Глубокими и вдоль, как нужно.
Честные слова о том, что это было попыткой почувствовать хоть что-то, никак не повлияли на психиатра и его диагноз.
Депрессия. Прозак на завтрак, чтобы повышать концентрацию серотонина и поддерживать уровень гормона. Ноотропы, чтобы сгладить побочные эффекты и стабилизировать работу мозга. Снотворное на ночь, чтобы утром все началось сначала.
Персивалю было восемь, когда отец прямо у него на глазах задушил мать, вышвырнул ее тело через окно второго этажа и исчез. Он мог поклясться, что лет до пятнадцати, закрывая глаза, слышал отвратительный звук удара об асфальтированную подъездную дорожку и помнил, как убирал окровавленные пряди волос с ее лица, стоя на коленях перед крыльцом дома.
В двадцать четыре Грейвс совершил свое первое убийство. Случайно. Он трахал какую-то девицу в прокуренном номере дешевого мотеля. Слишком сильно сжал пальцы на ее шее. Повезло, что при регистрации консьерж не стал проверять документы.
Так воспоминания об умершей матери сменились другими – новыми и яркими – теплым изгибающимся телом и громкими стонами, сменившимися хриплыми мольбами остановиться.
Их было не особо много. Жертв. Около десяти. После новой вспомнить предыдущую становилось труднее, затем детали вовсе стирались из памяти, но раз за разом возвращался один и тот же образ – подъездная дорожка и кровь на руках. Хотя Персиваль никогда не оставлял за собой следов, только холодные трупы с синяками на шее.
Незнакомого мальчишку Грейвс подобрал на обочине неподалеку от Мемфиса. Тот выглядел уставшим и вымотанным, еще и под дождем вымокнуть успел. Затаскивать такого в машину не особо хотелось, но не воспользоваться удачей было бы кощунственно, тем более уже завтра к концу подойдет процесс заключения контракта с новой фирмой и можно будет уехать.
- Как ты умудрился забраться так далеко? - переключая кондиционер в режим циркуляции теплого воздуха, как бы между прочим интересуется Грейвс, возвращая обе руки на руль.
- Ногами. Последний автобус уехал, не хотел терять время, - пинок мокрому рюкзаку и взгляд строго перед собой, никаких встречных вопросов, никакого интереса.
- Имя-то у тебя быть должно?
- Криденс. Если это имеет значение, - так мальчишка обзаводится именем. Именем, которое Персиваль не захочет забывать.
Не захочет, потому что тот не похож на всех остальных.
Он не стонет, когда Грейвс грубо засаживает ему по самые яйца, а лишь смотрит в низкий потолок номера, пожелтевший не то от времени, не то от едкого дыма, испускаемого дерьмом, которое здесь курили предыдущие постояльцы.
У него из глаз не текут слезы, когда член проскальзывает прямо в горло.
Он не просит остановиться, когда простыню пачкает перемешанная с кровью сперма. И не просит воды. Только лишь сбивчиво дышит и как будто мысленно считает от одного до тысячи и обратно.
Персиваль понимает в чем дело, когда прижимает руки Криденса к подушке, третий раз за ночь вдалбливая его в кровать. Он видит шрамы, еще не до конца огрубевшие, и с нажимом проводит по ним, поднимается к плечам и добирается до шеи, впиваясь пальцами в глотку.
Но Криденс не просит остановиться, не просит прекратить и даже не вырывается.
Во взгляде нет ни мольбы, ни страха, лишь темнота, до границ наполняющая сознание.
Грейвс не понимает, когда тот прекращает дышать, только видит темные волосы на подушке и посиневшие губы.
Где-то за дверью слышен вой сирен. Две-три машины, не меньше. Кто-то выбивает дверь номера, что-то кричит, а затем раздаются громкие выстрелы. Кровь из раны на плече попадает на лицо Криденса, и Персиваль, сжав зубы, растирает алые капли по едва теплой щеке.
- Мой мальчик, - коротко зовет он и заправляет прядь волос ему за ухо, прижимаясь губами ко лбу.
Грейвс улыбается. И эта картина ярче любой другой отпечатывается в памяти. Нужно было добавить лишь пару капель крови.
И свинец куда-то под ребра.
Автор: blue morning
Фандом: Фантастические твари
Персонажи: Персиваль Грейвс, Криденс Бэрбоун
Пейринг: Грейвс/Криденс
Рейтинг: NC-21
Жанры: слэш, AU, даркфик, насилие, ангст, смерть основного персонажа, PWP
Размер: 838 слов
Читать дальшеГромкая музыка, толпа друзей, загородный дом и море выпивки. Какой нормальный подросток откажется от людной вечеринки в день своего совершеннолетия? Правильно, только тот, кто не имеет ничего общего с понятием «нормальный».
Мэри Лу обнаруживает пропажу не сразу, ведь нет ничего странного в том, что ее почти восемнадцатилетний сын предпочитает провести вечер с другом, работая над проектом по истории, чтобы исправить оценки. Умение правильно расставлять приоритеты – это то, чему именно она научила Криденса. Дисциплина, строгий порядок, безупречность. Всегда и во всем – начиная с безукоризненно белой рубашки без единого пятнышка, заканчивая идеальной улыбкой. И плевать на мертвый взгляд.
К моменту, когда полупустой автобус, следующий по маршруту Лексингтон-Мемфис, пересекает границу между штатами, Бэрбоун уже четыре часа, как официально является совершеннолетним. Сначала сонный проверяющий задумчиво смотрит на указанную в документах дату рождения, затем несколько минут изучающе рассматривает стоящего перед ним мальчишку, но не находит ничего странного ни в безразличном выражении лица, ни в длинных темных волосах, ни в небольшом рюкзаке за спиной и отпускает. Вроде бы это победа, но Криденс не чувствует ничего, потому что привык. Не побеждать, а ничего не чувствовать.
Иногда ему кажется, что так было всегда. Яркие детские игрушки, способные привести в восторг кого угодно, не вызывали никаких эмоций, детские сказки тоже. Даже окровавленное тельце его маленького щенка, которого сосед забил клюшкой для гольфа за обгаженный газон, и открытый перелом руки в седьмом классе.
Никого не беспокоил покладистый и тихий ребенок. До тех пор, пока он не оказался в машине скорой помощи, найденный младшей сестрой с порезами на запястьях. Глубокими и вдоль, как нужно.
Честные слова о том, что это было попыткой почувствовать хоть что-то, никак не повлияли на психиатра и его диагноз.
Депрессия. Прозак на завтрак, чтобы повышать концентрацию серотонина и поддерживать уровень гормона. Ноотропы, чтобы сгладить побочные эффекты и стабилизировать работу мозга. Снотворное на ночь, чтобы утром все началось сначала.
Персивалю было восемь, когда отец прямо у него на глазах задушил мать, вышвырнул ее тело через окно второго этажа и исчез. Он мог поклясться, что лет до пятнадцати, закрывая глаза, слышал отвратительный звук удара об асфальтированную подъездную дорожку и помнил, как убирал окровавленные пряди волос с ее лица, стоя на коленях перед крыльцом дома.
В двадцать четыре Грейвс совершил свое первое убийство. Случайно. Он трахал какую-то девицу в прокуренном номере дешевого мотеля. Слишком сильно сжал пальцы на ее шее. Повезло, что при регистрации консьерж не стал проверять документы.
Так воспоминания об умершей матери сменились другими – новыми и яркими – теплым изгибающимся телом и громкими стонами, сменившимися хриплыми мольбами остановиться.
Их было не особо много. Жертв. Около десяти. После новой вспомнить предыдущую становилось труднее, затем детали вовсе стирались из памяти, но раз за разом возвращался один и тот же образ – подъездная дорожка и кровь на руках. Хотя Персиваль никогда не оставлял за собой следов, только холодные трупы с синяками на шее.
Незнакомого мальчишку Грейвс подобрал на обочине неподалеку от Мемфиса. Тот выглядел уставшим и вымотанным, еще и под дождем вымокнуть успел. Затаскивать такого в машину не особо хотелось, но не воспользоваться удачей было бы кощунственно, тем более уже завтра к концу подойдет процесс заключения контракта с новой фирмой и можно будет уехать.
- Как ты умудрился забраться так далеко? - переключая кондиционер в режим циркуляции теплого воздуха, как бы между прочим интересуется Грейвс, возвращая обе руки на руль.
- Ногами. Последний автобус уехал, не хотел терять время, - пинок мокрому рюкзаку и взгляд строго перед собой, никаких встречных вопросов, никакого интереса.
- Имя-то у тебя быть должно?
- Криденс. Если это имеет значение, - так мальчишка обзаводится именем. Именем, которое Персиваль не захочет забывать.
Не захочет, потому что тот не похож на всех остальных.
Он не стонет, когда Грейвс грубо засаживает ему по самые яйца, а лишь смотрит в низкий потолок номера, пожелтевший не то от времени, не то от едкого дыма, испускаемого дерьмом, которое здесь курили предыдущие постояльцы.
У него из глаз не текут слезы, когда член проскальзывает прямо в горло.
Он не просит остановиться, когда простыню пачкает перемешанная с кровью сперма. И не просит воды. Только лишь сбивчиво дышит и как будто мысленно считает от одного до тысячи и обратно.
Персиваль понимает в чем дело, когда прижимает руки Криденса к подушке, третий раз за ночь вдалбливая его в кровать. Он видит шрамы, еще не до конца огрубевшие, и с нажимом проводит по ним, поднимается к плечам и добирается до шеи, впиваясь пальцами в глотку.
Но Криденс не просит остановиться, не просит прекратить и даже не вырывается.
Во взгляде нет ни мольбы, ни страха, лишь темнота, до границ наполняющая сознание.
Грейвс не понимает, когда тот прекращает дышать, только видит темные волосы на подушке и посиневшие губы.
Где-то за дверью слышен вой сирен. Две-три машины, не меньше. Кто-то выбивает дверь номера, что-то кричит, а затем раздаются громкие выстрелы. Кровь из раны на плече попадает на лицо Криденса, и Персиваль, сжав зубы, растирает алые капли по едва теплой щеке.
- Мой мальчик, - коротко зовет он и заправляет прядь волос ему за ухо, прижимаясь губами ко лбу.
Грейвс улыбается. И эта картина ярче любой другой отпечатывается в памяти. Нужно было добавить лишь пару капель крови.
И свинец куда-то под ребра.
@темы: на почитать, немного творчества, фантастический бред, автор под чем-то